Глава 5. Общие методические основы антигомотоксической терапии
Антигомотоксическая терапия строится на комплексном рассмотрении личности в неразрывном единстве ее с социумом, внешней средой и личной историей. Адекватная терапия хронических заболеваний не может быть построена лишь на прямом патологическом контексте и требует подхода к пациенту в лучших традициях пропедевтики внутренних болезней, т.е. рассмотрения:
- жалоб;
- анамнеза болезни;
- биографических данных;
- экологического анамнеза (бытовая химия, электромагнитные поля, домашние животные, пищевые привычки);
- типа личности;
- данных физикального исследования;
- данные инструментальных и лабораторных методов исследований.
Подробные данные такого рода – не самоцель. Их объем во многом определяется способностью врача использовать эти данные как ориентиры в выборе тех или иных препаратов (комплексных, гомаккордов или единичных потенций.) Не менее важно, то, что они могут быть использованы для контроля динамики лечения. Например, появление резкого запаха пота на начальных этапах терапии с последующий его нормализацией может быть расценено как активизация процессов фазы экскреции, и, следовательно, об уменьшении токсической отягощенности матрикса. Но не следует забывать, что это может быть проявлением гомеопатического патогенеза единичного компонента комплекса или быть связано со случайными факторами, не имеющими отношения к терапии. Как правило, такого рода возможности удается отдифференцировать. Применительно к вышеприведенному примеру, можно расспросить пациента, не были ли введены в его рацион какие-либо новые продукты, сравнить препараты рубрик реперториума, характеризующих запах пота, с составом антигомотоксических препаратов. Обнаружение такой взаимосвязи позволяет сделать вывод о повышенной чувствительности пациента к этому компоненту, что иногда заставляет изменить план терапии. Хотя, следует оговориться, что феномен развития гомеопатического патогенеза отдельного компонента комплексного препарата встречается сравнительно нечасто.
При изучении жалоб, точнее ощущений, которые испытывает пациент, важно сделать “фронтальный срез”, т.е. активно изучить жалобы, относящиеся не только к основному заболеванию, но и вообще любые проявления его жизнедеятельности, которые могут или не находиться в фокусе внимания пациента, или не рассматриваться им как патологические. Например, следует расспросить пациента о наличии зуда, потливости, характере сна, особенностях физиологических отправлений, сексуальности и т.д. Важно учитывать реакции пациента на те или иные виды пищевых продуктов, пищевые пристрастия и отвержения.
На основании учета этих данных, планируется терапия. Мозг врача биологической медицины должен быть в состоянии произвести синтез всей информации, полученной от пациента, часть этой работы происходит в подсознании. Не всякое решение может быть обосновано рационально. В конечном счете, лишь относительно небольшое количество информационных единиц приведет к соответствующему вкладу в терапию. Но это будет та информация, которая имеет ключевое значение и те факты, которые занимают наиболее высокое положение в иерархии целей терапии и в иерархии множественных причин, приводящих к периферическим проявлениям болезни, того, что составляет сущность страданий пациента, осознанных им.
Итак, лишь немногое из того, что мы узнаем о пациенте отразиться на формировании терапевтической стратегии и тактики каждого конкретного этапа. Но на следующем этапе, когда произойдет естественная перегруппировка симптомов, внимание может выделить из массива общих сведений некие другие нюансы, которые возможно и были выявлены изначально, но не воспринимались как фрагмент общего состояния.
Изменения состояния, вызванные терапевтическими воздействиями, почти всегда приводят к появлению новой информации о пациенте. И тогда новые обстоятельства, анамнестические данные могут сложиться в целостную картину с теми данными, которые были известны и ранее, но казались как бы случайными, оторванными от общего контекста болезни или жизни пациента. Но мы должны осознавать, что ничего случайного и фрагментарного в жизни людей нет, все является частью чего-то целого, но до поры до времени эта целостность скрыта.
В то же время, если какой-то симптом или терапевтическое обстоятельство не было зафиксировано, оно может надолго или навсегда исчезнуть из поля внимания, из-за чего все новые и новые обстоятельства, возникающие в ходе продолженного терапевтического контакта, по прежнему будут восприниматься как информационным шум. Это явление распознается по довольно мучительному (для терапевта, работающего в интегративном контексте) ощущению сенсорной слепоты, с чувством, что за каждым нюансом стоит некая картина, но она длительное время не может быть осознана как целостная. Если не фиксировать информацию и не возвращаться периодически к синтезу случая на основе всех имеющихся сведений, целостность не будет осознана никогда, а без этого нет терапии в буквальном смысле слова, возможны только паллиативы, впрочем, порой довольно эффектные, вызывающие восхищение пациента.
В сущности, терапия хронического инвалидизирующего заболевания, или смертельного заболевания, может быть успешной, когда она приводит к преображению личности на всех уровнях, с приоритетом духовного уровня. Но преображение это высокий духовный акт и результат деятельности, прежде всего самого пациента, терапевт здесь является в большей степени проводником. Может быть, именно в такой формулировке задачи коренное отличие биологической медицины от господствующего направления: медицина склонна сужать сферу своего взаимодействия с пациентом, и удовлетворилась такой целью, как снижение интенсивности наиболее разрушительного или наиболее внешне неприятного патологического направления в организме.
Например, аутоиммунный процесс и хронический насморк или лейкорея рассматриваются как равное зло и в обоих случаях ставится задача подавления, для чего есть тенденция прибегать к одинаковым препаратам, например глюкокортикоидным гормонам. То, что они в данном случае используются в разных лекарственных формах и в разных дозировках не меняет сути дела. Даже использование для подавления местных процессов таких, вроде бы «естественных», агентов как сера, деготь, сульфат цинка или медный купорос и многих, многих других, включая растительные настои или питательные масла вызывают эффект подавления лишь внешних признаков процесса, следствий, которые являются полезными для целостного организма. Но если для аутоимунного процесса такие подходы оправданы, т.к. они все-таки поддерживают определенный, относительно приемлемый уровень качества жизни или отодвигают гибель организма или органа, то для местных процессов это лишь означает, что процесс, увеличивающий энтропию, переместится вглубь, в направлении жизненно важных структур.
Кроме терапии с помощью специальных лекарств, гомотоксикология придает немалое значение коррекции диеты. В частности, важно уменьшить содержание в рационе белка животного происхождения, исключить продукты из свинины, продукты, содержащие большое количество консервантов, ароматизаторов, усилителей вкуса и т.д. Естественно, важно исключить пищу заведомо низкого качества: «фаст-фуд», чипсы, изделия из теста, приготовленные в избытке перегретого масла, продукты с истекшим сроком годности, консервы и т.д. Необходимо резко уменьшить употребление чая и кофе.
В курсы лечения целесообразно включать массаж и лечебную физическую культуру, и даже рекомендовать занятия спортом с умеренно высокими нагрузками. Но здесь важно суметь установить предел, за которым спорт оказывает разрушающее воздействие на организм.
При тяжелых заболеваниях может быть важной мерой хирургическое вмешательство, если оно способствует уменьшению токсической отягощенности организма. Также в ряде случаев на первых этапах терапии важна роль инфузионной дезинтоксикационной терапии и рациональное аллопатическое лечение.
Огромную роль играет нормализация психического состояния пациента. Это направление имеет и тактический (снять актуальное напряжение) и стратегический аспекты. Стратегический аспект представляет собой искаженное восприятие пациентом реальности и своего места в ней.
Наряду с антигомотоксическими препаратами, которые могут быть весьма эффективными для реализации обеих аспектов проблемы, врач биологической медицины должен владеть некоторыми психотерапевтическими методами. При необходимости следует привлекать специалистов по практической психологии или психоанализу.
Проблема дозирования лекарственных воздействий в гомеопатии и гомотоксикологии.
Как и всякая действенная терапия, использование антигомотоксических препаратов может сопровождаться реакциями, которые могут быть неприятны для пациента. В ряде случаев это следует рассматривать как неизбежное зло (например, индукция лихорадочных состояний при лечении злокачественных новообразований). Другой класс явлений – гомеопатическое обострение. Под этим понимается кратковременное (от нескольких часов до нескольких дней) усиление некоторых симптомов, составляющих суть и совокупность того состояния, которое подлежит лечению. Эти явления исчезают достаточно быстро при отмене терапии или уменьшении доз. В большинстве случаев именно временная отмена терапии является лучшим решением. Явления обострения часто стихают «унося с собой» и те симптомы, которые имели место до начала терапии. Дальнейшие действия определяются представлениями врача, о том, насколько велика инертность процесса. Если имеется многолетнее заболевание, в ходе которого и ранее бывали периоды полного отсутствия симптомов, не приходится рассчитывать, что 3 – 5 дневный прием препаратов привел к излечению. Скорее всего, это будет индуцированная ремиссия, которая рано или поздно закончиться. В таких случаях, целесообразно при стихании обострения продолжить прием антигомотоксического препарата. В гомеопатии при этом некоторые авторы рекомендуют дожидаться либо пока симптомы не вернуться в прежнем объеме, и лишь тогда повторять препарат, либо не сформируется новая картина, которая потребует назначения уже другого лекарства. Естественно, такая тактика чисто психологически мало приемлема для больных и многих врачей, да и не всегда бывает по сути оправданной. Но есть все же обширный круг ситуаций, когда действовать так представляется стратегически обоснованным. Но в гомотоксикологии более стабильный прием одних и тех же назначенных препаратов не противоречит стратегическим интересам. То есть, по способу исполнения антигомотоксическая терапия гораздо ближе к аллопатии, и не требует от врача болезненной ломки стереотипов мышления.
Третья форма нежелательных явлений при проведении антигомотоксической терапии и гомеопатии – это индукция длительно не стихающего обострения или появления новых для пациента симптомов, которых в его жизни ранее не было. (Хотя здесь требуются сведения из очень раннего детства, которые могли быть утрачены.). Причиной таких реакций является недоучет силы воздействия применительно к адаптационным возможностям организма, к его функциональным ресурсам. Казалось бы, как столь слабое воздействие, как гомеопатическое, с его исчезающе малыми количествами вещества, может вызвать сильные реакции. Для понимания этого явления, нам придется ввести допущение, что в организме имеются структуры, которые эволюционно выработались именно для восприятия столь слабых воздействий, для которых именно такие воздействия являются специфичными. Возможно эти структуры морфологические, но, скорее всего, динамические, представляющие собой ансамбль взаимоувязанных и тонко сбалансированных электрических или биохимических процессов. И эти процессы имеют свою систему ответов на уровне макроорганизма. Если зрительный анализатор настроен на восприятие отдельных фотонов, а обонятельный анализатор – на восприятие отдельных молекул (по крайней мере, у некоторых животных, но в данном случае объект рассмотрения не имеет принципиального значения), то почему не может быть структур, которые «видят» устойчивые конфигурации молекул воды (кластеры и клатраты), сохраняющиеся даже после элиминации самих молекул, давших начало информационной волне. Однако, это вопрос, заслуживающий отдельного обсуждения. Мы лишь делаем допущение. Пока такие структуры не обнаружены, но мы можем судить об их существовании по макроэффектам. Нам важно понять, как формируется негативный эффект. Для этого предложена такая метафора. Представим себе, что здоровой нетренированный человек пробежал 5 километровый кросс, а потом напрочь об этом забыл. Что он будет чувствовать на следующий день? Боль в суставах и мышцах, неприятное чувство скованности, раздирающую боль в трахее и т.д. Он будет считать, что просто заболел какой-то непонятной болезнью. (Возможно, она даже будет подтверждена тонкими лабораторными исследованиями (креатинфосфокиназа) и ЭКГ.). Однако симптомы вскоре исчезнут, и, если он повторит такую же нагрузку (по-прежнему бессознательно), она уже пройдет для него легче. Через несколько таких процедур это будет приносить ему удовольствие и здоровье его улучшится. А если на месте здорового человека будет больной, у которого некоторые системы организма работают уже в режимах аварийных компенсаций? Такая нагрузка его просто убьет. А меньшая нагрузка вызовет у него ухудшение, которое не пройдет само по себе. Его здоровье от этого стратегически ухудшится. Но это не значит, что его состояние нельзя улучшить. Очень специфичные и очень небольшие по интенсивности, оптимальные по частоте нагрузки тоже приведут к тренировке изношенных механизмов и глобальному улучшению здоровья. Мы можем себе представить, что в организме есть системы, для которых сигнал, содержащийся в гомеопатическом лекарстве столь же реален, сколь для целостного организма серьезная физическая нагрузка. Только не предусмотрено выведение этого сигнала на сенсорные каналы. Но интегральную реакцию на принятие потенцированного средства большинство людей ощущает. Оставаясь в терминологическом поле нашей метафоры с кроссом, мы можем сказать, что для подавляющего большинства людей воздействия такого рода будут заведомо тренирующими.
На самом деле нам известны 2 положения. Мы знаем, что имеется на входе. Определенное болезненное состояние и гомеопатический сигнал. Мы знаем, что имеется на выходе. Нормализация или ухудшение состояния. Все остальное представляет собой «черный ящик», и мы, исходя из некоторых общепринятых представлений, можем лишь предполагать, что происходит. Вероятно, кто-то сможет предложить более изящное объяснение. Пока что мы говорим: «все происходит как, как если бы» …
Требования к специфичности и интенсивности сигнала возрастают по экспоненте по мере приближения к довольно определенным состояниям, которые мы можем сегодня назвать: это далеко зашедшие степени органной недостаточности того или иного органа. В иллюстративных целях мы позволим себе механически перенести классификацию недостаточности кровообращения Ланга на любой другой орган. Любому врачу будет нетрудно экстраполировать классификацию почечной или печеночной недостаточности, или, к примеру, синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови, на недостаточность кровообращения. Те патологические состояния, которые потребуют очень осторожного начала терапии соответствуют степени 2б – 3.
В таких условиях сигнал, неадекватный возможностям компенсаторных систем органа, его функциональным ресурсам вызовет прогрессирование органной недостаточности. Применительно к коже сценарий будет несколько иным. Его можно наглядно показать на примере атопической экземы (варианты – псориаз, «диатез» у младенцев, некоторые формы нейродермита, зависимые от пищевых факторов не меньше, чем от нервных и т.д.). Сухая экзема переходит в мокнущую экзему, характеризующуюся обильным серозным отделяемым с высоким содержанием белка и мукополисахаридов. Такой секрет является тягучим, образующим плотные корки. Другой вариант – гиперкератоз, усиленное шелушение. Эти феномены, по видимому, антигомотоксической реакцией не являются, поскольку могут существовать неограниченно долго и истощают организм. Это можно рассматривать как эквивалент более или менее контролируемого местного периферического некроза. Усиленный некроз компенсаторно приводит к усиленной регенерации. Возникает порочный круг. Пока существует ресурс, идет чередование некротических и гиперрегенераторных процессов. Когда ресурс исчерпан (или заблокирован) происходит форсированный некроз. Сходные процессы происходят при хронических иммунопатологических состояниях (бронхиальная астма, рецидивирующая крапивница, аутоиммунные заболевания).
При наличии низкодифференцированной опухоли неадекватный сигнал вызовет ее усиленный рост или форсированный распад, что создаст сильную интоксикацию, с которой организм может не справиться, или кровотечение.
Вот эти 4 состояния и потребуют учета 3-го варианта развития нежелательных явлений в ходе антигомотоксического/гомеопатического лечения: 1) далеко зашедшая органная (системная) недостаточность; 2) хронические кожные заболевания, актуальные и имеющиеся в анамнезе; 3) иммунопатологические состояния; 4) злокачественные новообразования. В этих случаях потребуется осторожная терапия, детали которой будут приведены ниже.
Речь здесь не идет о неизлечимости. Даже в случае онкологического заболевания 4-й степени описаны случаи безболезненных и легких излечений (к сожалению, слишком редкие). Речь идет только о необходимости соблюдать осторожность в терапии, чтобы не вызвать нежелательных реакций, не связанных с процессом выздоровления.
Учет чувствительности пациента
Иногда бурные реакции на препарат связаны с высокой чувствительностью пациента. Об этом могут быть прямые анамнестические указания, основанные на опыте предшествующего аллопатического и гомеопатического лечения. Если таких указаний нет, следует быть настороженным и учитывать такие признаки: субтильное телосложение, быстрая речь, многословие, высокий голос, игра вазомоторов, чрезмерно сильные реакции зрачков на свет (но не повышенные периостальные и сухожильные рефлексы – это не надежный признак для уточнения чувствительности), мелкий тремор кистей и полуприкрытых век, защитные жесты руками (скрещенные на груди или животе руки, отталкивающие движения). При прочих равных условиях худощавые люди более чувствительны, чем тучные, женщины более чувствительны, чем мужчины. Можно наблюдать вариант псевдочувствительности у субъектов с истероидными чертами. Работая с такими пациентами важно не создавать внушений. Обычно является хорошим тоном сказать пациенту, назначив лечение, что если он почувствует какие-либо сильные реакции, то пусть приостановит прием препарата и сообщит врачу. Если сказать такое истероидному пациенту, наверняка индуцируются реакции такого рода, которые не будут иметь никакого отношения к действию препарата. Такого пациента (по крайней мере, в начале лечения) лучше ориентировать на обывательскую точку зрения: «ничего плохого произойти не может, либо ничего не почувствуете, либо выздоровеете», и в первые дни назначить повторную консультацию или активно связаться с ним по телефону.
Кроме того, как показывает опыт, весьма чувствительными являются лица страдающие эпилепсией и молодые пациенты с органическими заболеваниями ЦНС (детский церебральный паралич, боковой амиотрофический склероз и т.д.; не приходилось сталкиваться с проявлениями повышенной чувствительности у пациентов с рассеянным склерозом).
Учет этих факторов не означает отказа от стандартных доз. Требуется лишь осторожность в начале терапии. 2-3 недели проблемного пациента следует выдерживать на разумно минимальной терапии, затем и дозы и частоту приемов можно увеличивать. Но если отклик в желаемом направлении получен даже на минимальных дозах, на них и следует оставаться. В свое время для классической гомеопатии было предложено правило «руки прочь от лекарства!». Имеется в виду, что не нужно повторять назначение, пока однажды назначенное лекарство действует. Период воздержания может быть многомесячным. Это правило можно модифицировать и для антигомотоксической терапии, понимая его так, что не нужно вносить изменения в программу лечения, пока симптомы и состояние меняются в желаемом направлении.
Обзор предполагаемых событий в организме в случаях адекватного и неадекватного терапевтического воздействия отражен на рисунках:
Диаграмма "Неадекватный стимул"
Типовые приемы использования антигомотоксических препаратов
Стандартные лечебные рекомендации для антигомотоксических препаратов фирмы Хеель таковы:
- Таблетки. 1 таблетка 3 раза в день. В острых случаях каждые 15 минут (иногда оговаривается, что не больше 2-х часов, т.е. 8 приемов подряд). Для некоторых препаратов (Энгистол, Молибден композитум) предусмотрен более редкий фоновый режим приема и не предусмотрен сверхчастый прием в неотложных случаях.
- Капли. 10 капель 3 раза в день. В острых случаях каждые 15 минут (также с ограничением для столь интенсивного сигнала.). В некоторых случаях (например, при лечении онкологических заболеваний) рекомендуют увеличивать дозу до 15 – 20 капель и кратность приема до 6-ти раз в день.
- Инъекции. 1 ампула (1,1 или 2,2 мл) 1 – 2 раза в неделю. Для острых случаев – 1 раз в день. Подразумеваются и промежуточные варианты, через день, например. Как правило, нет ограничений на смешивание разных гомеопатических препаратов в одном шприце, но этот вопрос мы затронем при обсуждении отдельных нозологий.
- Спрей-формы по 1 – 2 ингаляции в каждую ноздрю 3 – 5 раз в день. Таких препаратов всего два Эуфорбиум композитум и Люффель. Для них варианты сверхчастого применения в неотложных случаях не предусмотрены, но они подкреплены каплями (Эуфорбиум композитум) и таблетками (Люффель), которые можно применять и более часто.
- Мази. Рекомендуется наносить 2 раза в день, втирая в кожу или, делая своеобразный компресс: мазь равномерно распределяется по кожной поверхности, подлежащей воздействию, (слой ее должен быть хорошо заметным, но не толстым) и закрывается полиэтиленом или пергаментной бумагой. Дополнительно утеплять не рекомендуется. Мазь можно оставить до следующего применения.
Противопоказания: абсолютным противопоказанием к применению той или иной лекарственной формы является установленная гиперчувствительность к тем или иным ее компонентам, если эти компоненты используются в низких разведениях. (Некоторые компоненты могут содержаться в дозах, способных вызвать истинные аллергические реакции). Почти исключительно речь идет о таких компонентах как Арника, Рус токсикодендрон, семейство сложноцветных. Упоминается также Сангвинария. Естественно – Прокаин композитум (содержит 0,5 % новокаин). Такие реакции могут возникать для потенций ниже D3. Однако нам не приходилось слышать заявлений о возникновении таких реакций. Следует быть осторожными как потенциально аллергическими с препаратами, содержащими Ромашку (Chamomilla) и Боярышник (Crataegus). Не рекомендуется наносить мази на обширные кожные поверхности. Ориентировочно – по площади не более 3-х ладоней пациента.
Для препаратов содержащих Йод или соли Йода стереотипно приводится рекомендация не применять при заболеваниях щитовидной железы без назначения врача. Но какими же соображениями следует в таких случаях руководствоваться врачу? Это не следует рассматривать как противопоказание. От врача здесь требуется исключить необходимость аллопатической терапии в случаях явной клинической манифестации. При выраженном гипертиреозе (не менее 2 степени), подтвержденном лабораторно, или гипотиреозе, когда он сопровождается нарушениями функций одного или нескольких органов (например, имеется недостаточность кровообращение или аменорея) врач, знакомый с возможностями антигомотоксического лечения, может усмотреть очевидную необходимость аллопатической терапии. И он в таком случае будет действовать в интересах больного. Это те случаи, когда аллопатическая терапия абсолютно показана и ее эффективность будет выше того, что можно достигнуть при гомеопатическом лечении. Сюда не относятся случаи, в которых совмещаются признаки гипотиреоза и гипертиреоза. Например, перевозбужденный пациент с жалобами на сердцебиение, объективно определяемой тахикардией, но при этом зябкий. Показатели концентрации тиреотропного гормона у нижней границы нормы, Т3 и Т4 у верхней границы нормы или незначительно превышают ее. Пациент зябкий. У таких пациентов нередко обнаруживаются небольшие узлы и кисты в ткани щитовидной железы. В этих случаях назначение аллопатических препаратов возможно и нормализует отдельные лабораторные показатели, но общее состояние становится еще более нестабильным. Между тем, гомеопатическое лечение (в том числе антигомотоксическая терапия) приводит к гораздо более ярким клиническим результатам. Впрочем, такой алгоритм рассмотрения случая касается любых заболеваний.
Побочное действие. Для препаратов, содержащих те или иные препараты Ртути, следует предупреждение, что после приема может возникать слюнотечение. Стандартная рекомендация в таких случаях – прекратить прием препарата.
Общие особенности клинического применения антигомотоксических препаратов
Вообще стандартная рекомендация «3 раза в день» представляется нам завышенной. Она пригодна для случаев лечения сравнительно недавно развившихся заболеваний, когда нет сомнений в наличии высоких функциональных ресурсов. При лечении далеко зашедших хронических заболеваний, с вторичными изменениями в тканях с трехразовых приемов уменьшенных доз можно только начинать терапию, (до 7 дней) затем переходить на меньшие дозы и более редкие приемы. В дальнейшем ориентироваться на эффект, и, если достигаются желаемые цели на малых дозах и редких приемах, не повышать и не делать более частыми. Более того, в таких случаях целесообразны перерывы на 1 – 2 недели через каждый месяц лечения (пока сохраняется лечебный эффект, но все-таки не больше 2 – 3-х недель) с последующим возобновлением в тех же дозах. Неплохим ориентиром частоты приемов является способность пациента без ошибок и без чрезмерной фиксации выдерживать назначенный режим приемов. Например, если пациенту назначен препарат 3 раза в день, и он при следующей встрече говорит: «Я все время только и думаю, как бы не пропустить прием лекарства, и мне трудно увязать прием препаратов с едой», ему целесообразно снизить частоту приемов. Если препараты назначаются с целью профилактики каких-либо состояний (например, для предупреждения рецидивов язвенной болезни или поллинозов) назначаются 1 – 2-х месячные курсы 2 – 3 раза в год.
То же самое касается и дозы. В этом отношении большей широтой обладают ампулированные комплексные препараты. Главным ориентиром для них нам представляется возраст. Для начала терапии можно довольно уверенно придерживаться следующих величин дозы: до 1 года – 1 капля из ампулы на то количество жидкости, которое ребенок может принять за 1 прием. От 1 до 3 лет ¼ ампулы. 3 – 10 лет ½ ампулы. Старше 10 лет – целая ампула. Для маленьких детей и тех взрослых, которые испытывают страх перед инъекцией, не имеет смысла настаивать на инъекциях (если этого не требует клиническая ситуация), поскольку ампулированные формы практически так же «работают» при пероральном приеме. Для этого требуемое количество препарата разводится в 200 мл воды (для взрослого, для детей по возможности не менее 50 мл); который выпивается в течение 5 минут. Эффективность лекарства определяется не концентрацией раствора, а устойчивостью контакта со слизистой и экспозицией.
Для таблеток принцип дозирования таков: младенцы до 1 года – 1/8 таблетки (растворяя в воде, молоке, растворе сахара), 1 – 3 года – ¼ таблетки; 4 – 10 лет ½ таблетки; старше – 1 таблетка.
Капельные формы, по нашим наблюдениям, вызывали более выраженные отклики такого характера, который требовал отмены, временной отмены или уменьшения дозы. Чаще всего проблемы возникали при использовании Лимфомиозот и Галиум-Хель. Несколько реже – Траумель (в каплях). Очень редко – при использовании гомаккордов в каплях и препарата Популюс композитум. Мы не наблюдали нежелательных реакций при использовании капельных форм препаратов Гормель и Гинекохель.
Судя по всему, присутствие органокомпонента в лекарственной форме смягчает его эффект, а нозоды (не базисные) в большей степени способствуют возникновению обострений. Эмбриональные ткани требуют особой осторожности при лечении далеко зашедших злокачественных процессов. Ферменты и потенцированные витамины, потенцированные промежуточные продукты естественного метаболизма особенно в форме монопрепаратов (но и в комплексах тоже) также требуют повышенной осторожности при использовании. Курсы лечения этими препаратами не должны быть продолжительными.